Тяжелые сгустки серых облаков за окном роняют капли, которые люди называют дождем. Еще рано, и все в доме спят. Рассматривают свои человеческие черно-белые картинки, что вынесли из своей человеческой реальной повседневности. Иногда они конвульсивно вздрагивают и просыпаются. Успокаиваясь, снова закрывают глаза, что бы увидеть, что будет дальше. А иной раз, что – то с блаженным видом шепчут в пустоту. Иногда кажутся совсем мертвыми. Это время нравится мне, потому что становлюсь единоличным хозяином этого пространства, которое спящие зовут домом.
Перешагивая через их тела плавно, что бы не почувствовали, обхожу всех и оказываюсь на подоконнике. Мне это место никогда не наскучит. Каждое мгновение созерцаю. Тут высоко… «Девятнадцать мгновений полета». — когда – то, ехидно глядя на меня, так заключил младший мужеского пола. Кажется от того, что я первым вступил в схватку с зубастым и содрал таки его наглую ухмылку! Ведь хозяин – то я...
Внизу кое - где уже шумят их моторы. Появляются вялые неуклюжие фигурки. Совсем маленькие, совсем мышиные. За спиной раздается кряхтение – проснулись, а значит хозяева снова. Ну, что же, пойду я. Пусть покормят.
Перешагивая через их тела плавно, что бы не почувствовали, обхожу всех и оказываюсь на подоконнике. Мне это место никогда не наскучит. Каждое мгновение созерцаю. Тут высоко… «Девятнадцать мгновений полета». — когда – то, ехидно глядя на меня, так заключил младший мужеского пола. Кажется от того, что я первым вступил в схватку с зубастым и содрал таки его наглую ухмылку! Ведь хозяин – то я...
Внизу кое - где уже шумят их моторы. Появляются вялые неуклюжие фигурки. Совсем маленькие, совсем мышиные. За спиной раздается кряхтение – проснулись, а значит хозяева снова. Ну, что же, пойду я. Пусть покормят.